Ну, Альт, ты сама напросилась))))

    Похоже, в спорах о том, кто виноват во всех наших неприятностях, мы никогда не придем к согласию.

Прерываю его ядовитым сен-образом на тему этикета, выживания и их совместимости

Ур-ра! Где аплодисменты? Уоу! А почему пол вертится?

Ауте! Мне почти жаль горе-интриганов. Они и правда не знают, с кем связались

Чувствую, что вместе с салатом проглатываю десяток различных следящих устройств. Лучезарно улыбаюсь
своим сопровождающим (чуть приоткрывая кончики клыков) и изменяю кислотность желудочного сока. Пара
секунд – и все надежно переварено. Широко распахиваю глаза и сообщаю, что было необычайно вкусно. Женщина,
наблюдающая за показаниями вживленного в сетчатку прибора, стремительно бледнеет, бормочет что-то
извиняющееся и исчезает за дверью. Я пододвигаю к себе тарелку с чем-то, отдаленно напоминающим рыбу.
   Сделал пакость – на сердце радость. Жизнь прекрасна.

История одной планеты в трех предложениях. Была – нет. Эвакуируем население.

Говорю, что мне хотелось бы побыть одной, и прежде, чем слова затихают в воздухе, в помещении уже никого
нет. Созданный мной сен-образ, отражающий всю прелесть сложившейся ситуации, никак не желает исчезать в
подсознании, а продолжает упрямо летать из одного угла комнаты в другой. Плохо. Если я уже не могу
управлять собственными сен-образами, это действительно плохо.

Аррек мог бы сделать все в несколько раз быстрее, если бы не грозящие рассыпаться от малейшего чиха
генераторы. Два уже рассыпались. На чем держатся оставшиеся, ведомо одной Ауте.

Зря я, что ли, выкладывала ему строго дозированные секреты эль-ин?

Человеческий этикет, да спасет меня от него милосердная Вечность! Ну откуда мне знать, кто из них леди,
а кто – нет, и как их отличить? Ведь на лбу-то у них их генеалогия не написана.

Наверное, с моей стороны будет не очень вежливо слоняться по усадьбе, разыскивая что-нибудь съедобное?
   Кажется, подобная перспектива напугала ее едва ли не больше, чем все остальное, вместе взятое.

Ну вот, кажется, запугала бедняжку до полусмерти. Ауте, я не хотела, честно.

Еще одно, что мне следовало сделать прежде, чем отращивать гриву, это расчесать ее.

С унынием разглядываю свой переживший все перипетии костюм. Или не переживший – это уж как посмотреть.
Ладно, частично переживший. Сандалии так вообще пропали где-то давным-давно.

Не хватало еще вслух высказать все, что я думаю по поводу нарядов людей. Вот уж точно будет провал
дипломатических отношений.

И никакой прически. Подумать страшно, что некоторые умудряются сотворить со своими волосами, допусти их
до расчески! И людям, кстати, куда как далеко до некоторых эль-ин!

В комнате вдруг резко, как перед грозой, запахло озоном. Звук тихо шелестящего дождя. Это я расправляю крылья.

   Бедняжка. Она так хорошо знала этот мир и свое место в нем, а тут появляется этакое чудо в перьях и
ставит все с ног на голову. Да еще угрожает убить, если не согласишься принять новые правила. Ну что ж, пусть
начинают привыкать. В ближайшее время в Ойкумене появится много нового.

– Итак, получив приказ присматривать за дикаркой, к которой к тому же обращаются, как к леди, вы были
оскорблены. Все-таки вы урожденная арр и, следовательно, выше всех остальных. Затем, понаблюдав некоторое
время за моим поведением, вы преисполнились презрения. Как неосмотрительно. Запомните на будущее – никогда
не стоит делать поспешных выводов в отношении неизвестного, слишком серьезны бывают последствия. Потом, увидев
тень моей силы, вы ударились в другую крайность – чрезмерное почтение. Еще глупее. За кого вы меня приняли –
незаконнорожденную наследницу дарайского рода, которую растили в глуши, дабы сокрыть от врагов?
   Только сейчас замечаю панику в зеленых глазах. Что с ней?

Поверьте, если вашим хозяевам захочется взглянуть, что происходит в моей голове, им лучше сделать это самим.
Может быть, они будут достаточно сильными и даже выживут после подобного эксперимента.

Три арра и четыре дарая, если быть точной. Кажется, это называется «подслушивать под дверью»?

Концерт. Ха! Да настоящего концерта они еще не видели. Я даже не взорвала ничего из мебели!

  Женщина, которая, кажется, здесь главная, подносит дрожащую руку к глазам. Смотрит на меня как на дичайшего
из дикарей. Правильно, я использую эмпатию как примитивную дубинку, но зачем же сразу делать вывод, что
по-другому эль-ин просто не умеют? Люди! Не может быть, чтобы ими было настолько просто манипулировать!

Аррек старательно делает вид, что потрясен не меньше других, но что он думает на самом деле – тайна за семью
печатями.

Он уже помогает ей, причем так, что ни сама пострадавшая, ни остальные ничего не замечают. С трудом удерживаю
себя от восхищения. Ауте, вот это Мастер!

   Они решили, что я так разозлилась из-за Ирэны. Естественно, вряд ли кто-то может предположить, что я
заметила состояние Аррека. Никто из них на это явно не способен. Люди вообще не склонны замечать что-либо,
пока для этого не понадобится прошибить парочку чужих щитов.

Будем считать, что проверки на вшивость закончены. Давайте приступать к делу.

Не стоило пробовать обманывать эль-леди. Даже думать не хочу о том, что могло бы случиться, не прими она все
это за шутку. Или будь у нее достаточно времени, чтобы «пошутить» в ответ.
   С интересом слежу за беседой. Наверное, все-таки не следовало так сразу раскрывать эту… шутку. Похоже, я
растревожила настоящее осиное гнездо.

Похоже, я уже умудрилась обзавестись личным врагом. И пяти минут не прошло. Делаешь успехи, девочка!

Готова поспорить на что угодно: несмотря на свою громоздкость, одежда очень удобна и не стесняет движений.
А также прячет арсенал, достаточный, чтобы вооружить маленькую армию.

Арр-Нефрит могла бы быть эль-ин. Нет, не так – эль-ин посчитали бы величайшей честью, если бы Нефрит
Зеленоокая принадлежала к нашему народу. Величайшей честью и величайшей ответственностью.

Если хочешь, чтобы твои враги оставались в живых, не доводи дело до вызова!

   Испытываю сильное желание вцепиться ему в лицо когтями, о чем он, естественно, прекрасно осведомлен.
Только вот причину вычислил неправильно. Ауте, он решил, что я испугалась за свою жизнь. Еще один приступ
ярости накрывает меня с головой.

Абсолютно правдивый ответ. Частичная правда и грубая ложь – это ведь не одно и то же, правда? Ведь правда же?

Разумеется, они слышали, что эль-ин опасны и мало общего имеют с людьми, но, похоже, эти ребята считают, что
не для них правила писаны. Какая самонадеянность.
   – Важная часть техники безопасности, Высокий Ра-Рестаи Дома Вуэйн. ДУМАЙТЕ, прежде чем что-либо сделать.

Если арр не будет знать, что он мой раб, то я вполне смогу игнорировать обязанности его хозяйки. Игнорирование
проблемы – один из классических способов ее решения.

Легкое движение пальцев – благодарность. Выпускаю сен-образ, посылающий эту благодарность куда подальше,
отправляю в его сторону раздраженным броском. Самое мерзкое, что мне абсолютно некого винить в этой ситуации,
кроме самой себя. Будь оно все проклято.

Ни извинения за попытку меня убить, ни комментария к тому, что я чуть было его не убила. Этот человек мне
определенно нравится. Понятно, что нашла в нем Нефрит.

   Ну, наконец-то. Я уж боялась, они никогда об этом не спросят.
   Эту мысль я сформулировала на человеческом языке, и Танатон смог ее перехватить. Но, по нормам этикета
эль-ин, мысли – это еще не слова, и я считаю своим долгом склонить голову, приглашая его к дальнейшим
расспросам.

Аррек прилагает героические усилия, чтобы не рассмеяться. Создаю сен-образ сжатого кулака. Только попробуй
что-нибудь вякнуть, и не посмотрю, что Целитель.

Вот теперь их проняло. Несколько мгновений люди просто не могли понять, о чем я говорю. Затем они не могли
поверить, что я говорю это всерьез. Затем шок, возмущение, недоверие начинают бестолково и суетливо метаться
по помещению. Я брезгливо морщусь. Эль-ин, несмотря на внешнюю несдержанность, никогда не позволили бы себе
подобное. Наши эмоции всегда являются по меньшей мере произведением искусства, даже когда они используются в
качестве орудия.

Буря эмоций достигает своего апогея. И тут Аррек прислоняется к стене и… смеется. Не думала, что кого-то здесь
еще можно чем-то удивить. Но вид хохочущего Аррека удивляет и возмущает присутствующих больше, чем мое
предложение. Похоже, у моего проводника сложилась в кругу родных интере-есненькая репутация.
   С минуту мы все внимательно наблюдаем, как утирающий слезы дарай-князь обессиленно сползает по стене.
Наконец Аррек поднимает на меня сияющие серые глаза.
   – Антея-тор, как же я не догадался. Стать Ауте… Но Великие Боги, я ДОЛЖЕН увидеть лица Совета в минуту,
когда им сообщат о вашей просьбе! – Он содрогается в новом приступе смеха.

   Слово, которое он собирался использовать, явно было не «предложение», но мысли, как известно, не могут быть
оскорблением. Даже если эти мысли намеренно выставляются напоказ. Это просто способ дать понять, что он в
существовании таких аргументов сильно сомневается. Седой дарай явно начинает постигать основы этикета эль-ин.
Культурное проникновение, там-тарарам! Может, вся эта затея не так уж и безнадежна.

Во-первых, вам уже известно, что мы нашли… х-мм, ну ладно, украли, секрет перемещений по Вероятностям.

Ребенок же эль-ин в аналогичной ситуации превращается в некое аморфное, туманоподобное вещество, пожирающее
все вокруг.

  Какое удовольствие – вести беседу со столь умным и опытным противником. Он же все делает за меня!

   Я завороженно слежу за изгибами черной нити на темном пурпуре ткани. Голос, тихо, почти шепотом говорящий
бессмысленные слова, принадлежит, кажется, кому-то другому.

– Оставьте. Эль-ин происходят из той же ветви псионов, искусственно выведенных в биолабораториях Земли
Изначальной и бежавших оттуда, спасаясь от преследований. Просто корабль с нашими предками выбросило из
гиперпространства в Небесах Эль-онн. Если нужно будет юридическое обоснование всей этой идее, оно найдется.

  Танатон благодарно кивает – за время нашего общения он уже научился принимать мою покладистую благоразумность
как редкий и драгоценный дар небес. Аррек прячет улыбку в упавших на лицо прядях волос. Сергей убирает
метательный кинжал обратно в ножны. Но – т-сс… Я этого не должна замечать. Мы играем в шпионов. И проигравшего
тут, похоже, просто убивают. Уверена, что хочешь присоединиться к этим ребятишкам, девочка? Нет.

   Возвращаюсь к изучению занавеса. Потрясающая работа. Черное на пурпуре. Красиво.

Хорошо, я оценила, я прониклась, я усвоила. Лаара – очень важная персона, пренебрегать которой опасно для
здоровья. Нужно сказать это вслух, тогда я, может быть, даже переживу сегодняшний день. Может быть.

   – Арр-княгиня, какая честь! Но разве в Эйхарроне не принято стучаться? Это такой древний человеческий
обычай, вежливость называется.
   Ох, опять я что-то не то сболтнула. Со-овсем не то.

Красота для эль-ин – что-то вроде наркотика, которого никогда не бывает слишком много.

Злая, как вене, которую выдернули из танца.

Интересно, что кризис власти грозит разразиться точнехонько в момент нашего прибытия в Эйхаррон, не раньше,
не позже. Совпадение? Хмм… Вообще-то здесь тоже чувствуется подозрительно знакомый почерк. Аррек, наверное,
был ОЧЕНЬ занят сегодня ночью. Но зачем ему втягивать меня во внутренние конфликты Эйхаррона? Провались оно
все в Ауте! Недостаточно информации!

   Склоняю голову набок, краем глаза наблюдая за дараями, и позволяю себе очередную улыбку. Никаких
эмпатических трюков, только чуть-чуть показываю клыки, но впечатление получается не менее жуткое, чем от
изощренных угроз арр-княгини. Игра продолжается.

Если ты умудряешься не заметить вооруженного до зубов дарая, бесшумно обходящего тебя сзади, это может
плохо отразиться на здоровье.

Эль-ин поджаренная, звучит, да?

   Я недоверчиво смотрю на разговорившуюся леди. Уши возбужденно поднимаются. Нет, ну не может же это быть
так просто! За несколько секунд она рассказала о внутренних интригах Дома больше, чем я надеялась услышать
за весь день. Слишком просто.

Воздух гудит от спешно воздвигаемых эмпатических щитов. Как будто щиты могут что-то скрыть.

  Я едва не теряю дар речи. Они что, думают, что Танатон будет обсуждать со мной планы своего маленького
восстания? Ауте. Именно это они и думают. Во имя Хаоса, Аррек, во что ты меня втянул?

Трудно пытать кого-то, если можешь чувствовать то же, что и твоя жертва. Впрочем, Лаара кажется гораздо более
проницаемой, чем допустимо в подобных ситуациях. Наслаждается болью? Ауте! Только психопатки мне и не хватало
для полного счастья!

Я знаю, что если убью пару высокопоставленных дараев во главе с любовницей Главы клана, то надежда на
дипломатическое разрешение конфликта станет еще призрачнее. Но если позволить ошалевшей от силы чужих эмоций
садомазохистке искалечить мой разум, то вероятность благополучного исхода вообще приблизится к нулю.

Похоже, Вуэйн вляпались в оч-чень неблаговидного Лиран-ра, медленно, но верно ведущего Дом к самоуничтожению.

Значит, поддерживаю Нефрит. То есть Танатона, но на самом деле Нефрит. Обязательно людям все так запутывать?

Невозможно? Кто у нас тут воин в ранге Мастера? Какое еще «невозможно»?! Просто сделай это, а потом поговорим
о возможностях, ладно?

Сюрприз! Безликие воины не подвержены влиянию Силы, вы не знали? Я тоже как-то забыла.

Лаара наконец очнулась от почти наркотического транса, в котором пребывала до сих пор, и пытается
контратаковать. При помощи Силы. Дура. Потоки энергии проскальзывают мимо моего тела и моего сознания, будто
их тут нет, и ударяют в Огненноволосого. Едва успеваю подставить крыло, чтобы спасти его от чего-то
замораживающего и в буквальном смысле слова за шиворот вытаскиваю из-под телекинетического пресса. О чем она
думает? Разве этот паренек не ее подчиненный? Разве она не должна о нем заботиться?

В принципе эль-ин не умеют посылать сообщения через Вероятность. Но в данный момент меня это как-то не
особенно волнует. Беспринципный тип, непонятно почему именуемый Целителем, был мне нужен. Здесь. Сейчас.
Немедленно.

   – Потрясающе. Все это время я волновался за вас. Следовало бы знать лучше.

Мастер, он всегда Мастер, даже если при этом еще и дарай. Какая глубокая мысль. Какая глубо-о-оуу…

Все-таки пытки плохо сказываются на здоровье.

   – Леди, как вы себя чувствуете?
   Оч-чень ядовитый сен-образ вспыхивает на кончиках пальцев. Рубиус, уловивший лишь общий эмоциональный
настрой, виновато втягивает голову в плечи. Аррек, погруженный в исцеление многочисленных переломов, посылает
в мою сторону еще одну волну энергии. Ладно, будем считать это извинением. В своем роде.

   – Ну да, вы. Вы получили сильнейший удар, когда я вырвалась из блока. Все в порядке?
   Два дарая обмениваются красноречивыми взглядами. Эй, да что я такого сказала? Рубиус снова поворачивается
ко мне.

Я причинял вам самую страшную боль, которую мог себе вообразить. Вы должны были тысячу раз умереть от шока,
но вот вы здесь, в здравом уме и твердой памяти, сидите и спрашиваете меня, в порядке ли я?
   Вообще-то он прав. По идее мне полагается быть злой, как шторм Ауте, и перебить здесь все, что движется.
Начиная с Аррека. Но Аррек – Целитель, его трогать нельзя (к сожалению). Если я убью всех остальных, это будет
считаться дипломатическим скандалом или самообороной?

   Читай – «немедленная смерть Лаары как-то помешает его, Аррека, сложным махинациям». Читай между строк –
«Антея, девочка, месть для тебя сейчас важнее, чем успех миссии?» В раздражении дергаю ушами. Этот человек
должен был родиться эль-ин. По крайней мере, его манера поведения здорово напоминает мне то, как папа и отчим
обращаются с мамой, если ее несколько заносит.

Глаза у Рубиуса стекленеют. Бедняга, совсем не привык, чтобы вещи называли своими именами. Провались оно
все в Ауте!

Ребенок. Разве можно спорить с эль-ин, когда твои щиты в таком беспорядке? Я просто произносила вслух его
собственные, тщательно подавляемые мысли.

   Он предлагает взять на себя всю грязную работу по разборке учиненного мной хаоса. Разумеется, я позволю.

Заметка на будущее: быть переброшенной в другой пласт реальности а-ля мешок с мукой – не самое приятное
из ощущений.

Первое правило волшебника-недоучки: не знаешь – не суйся.

Интересно, здесь есть хоть две книги, написанные на одном языке?

   Любопытство кошку сгубило. Да, но, узнав то, что хотела, она воскресла.

Хаос! Как этот так называемый Целитель смог подкрасться? Незаметно? К эль-ин? Конечно, я отвлеклась.
Конечно-конечно.

   Ну вот, опять. Стоит мне испугаться, как хорошие манеры тут же проваливаются в глубины подсознания. Не
самая лучшая привычка с точки зрения выживания.
   Беспокойство исчезает из серых глаз, вместо него взлетают искорки подавляемого смеха. Ему смешно? Ауте!
Как только прибуду домой, первым делом надо узнать, нет ли каких-нибудь исключений из закона о
неприкосновенности Целителей!

Этот человек не просто ставит меня в тупик, он умудряется найти новый тупик каждые пять минут. И каждый
последующий темнее и глубже предыдущего.

Может ли вырезанное в камне изображение чего-то не заметить? Или, если на то пошло, заметить? О, еще как…

Все народы, обитающие сейчас в Ойкумене, так или иначе произошли от людей. Были сомнения насчет эль-ин, но
вы их недавно развеяли. Даже обитатели Эль-онн, оказывается, уходят корнями на древнюю Землю. – Вопреки тону
выражение лица человека явно говорит, что в последнем у него есть сомнения.
   И не зря. Да, мы произошли от людей, но я ведь не говорила, что только от людей.

Те, кто создал это… Они видели красоту так, как никогда не смогут ни эль-ин, ни люди. Более того, они умели
творить красоту, не насилуя при этом все вокруг.

Конечно, были и менее экзотические способы заглушить сигнал передатчика. Можно было наконец обмениваться
записками или мыслями, но мне нужно, чтоб кое-кто поломал голову над тем, о чем я говорю. А также над тем,
куда это мы вдруг подевались.

   Что ж, приятно узнать, что с прибытием в Эйхаррон ничего не изменилось. Мы по-прежнему продолжаем
повергать друг друга в немое изумление.

«Генетическая линия», «больше никого нет», «должен повзрослеть». Ауте, как же все это знакомо. Проклятье.
Проклятье!

   – Разумеется, сержусь! – Напускаю на себя кровожадную ярость, вздымаю крылья, молнии летят в разные
стороны. Затем задумываюсь. Меня действительно беспокоит факт, что дарай умудрился узнать эль-ин так, чтобы
столь успешно манипулировать ею. Беспокоит, но почему-то не бесит. Что касается боли… Безнадежно вздыхаю:
– Вообще-то нет, но вы никому не говорите. Подобные вещи не принято спускать.

   В памяти всплывают прикосновения сильных пальцев к руке… Э-э, стоп, подруга, опять тебя куда-то не туда
занесло.

Кое-какие представления о морали есть и у эль-ин, как бы парадоксально это ни звучало.

   – Для переворота все готово. Единственная проблема – никто из Дома не может поднять руку на Лиран-ра.
Да и обсуждать этот вопрос для меня невероятно… болезненно. Вопрос скорее физиологии, чем этики, но это
ничего не меняет. – Мученически поднимаю глаза к небу. Вот что получается, когда власть имущие добираются
до генофонда.

   – Угу. Забавно. Ваша культура запрещает отбирать жизнь в ярости, необдуманно. Эль-ин считают
отвратительным холодный расчет, хотя именно к нему чаще всего и прибегают. Наши эмоции в основе своей очень
взвешенные и просчитанные… Но и у вас, и у нас искусство убивать из-за угла является обязательной частью
обучения.

Это выражение означает, что я стою в тени и организую все неприятности.

Разделаться с долгом и заняться собой – это звучит почти как волшебная сказка. Детская сказка, которой я
грезила еще несколько лет назад. Сегодня же долг – все, что осталось.

Сен-образ зубодробительного раздражения. Зубы дробятся, естественно, не у меня, а у того, кому не повезет
оказаться в числе тех, кто раздражает.

   – Я придерживаюсь концепции здорового эгоизма. Это значит, что для начала думаю о себе, затем о своем
клане, затем о своем биологическом виде. Только после этого обо всей остальной Вселенной.
   – Образ мыслей типичного эль-ин.

Гормоны – это зло. Зло.

Может, мама и права, и мне не следовало после гибели Иннеллина ударяться в совсем уж строгое воздержание…
Но сейчас уж точно не время наверстывать упущенное за последние пять лет, что бы там ни думал бунтующий
организм. И уж конечно не с человеком!

Выдаю длинное ругательство сразу на нескольких языках Ойкумены. Затем соображаю, что как только мы
переступили порог Потерянного города, то вновь оказались под наблюдением. И выдаю еще одно ругательство –
уже специально для слушателей. Дарай-князь учтиво выслушивает мою пространную речь, но в глазах его пляшет
Ауте.

Здесь я танцевала после черного мрака пещер, эта тихая красота исцелила меня, когда ничто другое уже не могло
помочь. В безмятежность этих вод мой танец вдохнул жизнь и разум.

Да будь благословенен тот нелепый закон, который запрещает дараям ставить жучки в гостевых апартаментах
(но разрешает подсовывать их в одежду и пищу – люди!).

   Туда и обратно между стенами, взметая крыльями маленькие воздушные бури. Дура! Дура несчастная! Только
я могла попасть в такую идиотскую ситуацию! Сен-образ, показывающий все, что я о себе сейчас думаю, мог бы,
наверно, прожечь стены, не останови я его вовремя. Нефрит испуганно отшатывается.

Выпускаю ироничный сен-образ по поводу прав частной собственности и одинаковости всех женщин всех рас.
Нефрит ничего не замечает. Ах, Аррек бы оценил.

   Затем сажусь, скрестив ноги, снизу вверх глядя на несколько озадаченного таким маневром дарая. Если
сидеть на полу не принято, а стулья для гостей не предусмотрены, то что же, просители должны все время
стоять на ногах? Не-е, только не я.

По меркам своего народа, он сумасшедший, психопат, убийца куда более жестокий, чем Лаара. Беда в том,
что я сужу по другим меркам.

Папин меч умеет превращаться в женщину. Интересно, а мама знает? А… Стоп. Не моя проблема. Совсем-совсем
не моя.

   Нет, мне определенно нравится видеть этих людей шокированными. Ведь арры так гордятся своим самообладанием.
Это Я прошу у НИХ прояснить обстановку. Ха! Жизнь чудесна.

– Благодарю за предложение, лорд Доррин, но я приняла приглашение не от Дома Вуэйн и не от Лиран-ра Ольгрейна,
а от младшего дарай-князя Аррека, не заслуживающего такого оскорбления, как отказ от его гостеприимства. –
«С этим змеем я разберусь позже, да поможет ему Ауте!»

   Легкое, почти недоступное моему восприятию шелестение щитов является, наверное, дарайским эквивалентом
облегченного вздоха.

  – Это не спутница, это мой меч и мой друг!

Двенадцати дарай-воинам было приказано убить меня, и теперь они мертвы, а на мне нет даже царапины. Страх,
до этого лишь ненавязчиво напоминавший о себе, охватывает здешних жителей. Морщусь от накатившего вдруг
эмпатического шторма. Что ж, по крайней мере, теперь мои слова воспримут всерьез.

Удивительно, как такое коренное изменение может быть одновременно настолько узнаваемым. Даже человек, не
умеющий видеть внутреннюю сущность, без труда отметит идентичность серебристого клинка и изящной воительницы.
Тому же, кто может пользоваться не только глазами, вообще трудно заметить разницу.

Ее красоте присуща та завораживающая и тревожащая дисгармония, которая присуща всем эль-ин и по которой я
так истосковалась. А вообще-то чуть тронутая чернью завершенность древнего клинка – вот и все, что можно
сказать о ее внешности.

Еще один член семьи, переполненный материнскими инстинктами, и никому даже в голову не пришло, что нас
можно бы и познакомить. Потрясающе. Иногда мне хочется вызвать на дуэль всех своих дражайших родственничков
разом и покончить с постоянным безумием, носящим гордое название клан Дернул. Самое смешное, что они и не
пытаются, подобно людям, играть в конспирацию. Я вообще понятия не имею, чем руководствуются эти
непредсказуемые существа.

бегать по Вероятностям, спасаясь от кучки воинственных молокососов. – Я поперхнулась от такого определения
дюжины дарай-воинов в ранге Мастеров. Хм, ну с точки зрения легендарной Поющей, они действительно должны
выглядеть кучкой молокососов.

Чувствую непреодолимое желание провести ритуал оживления Ольгрейна, благо его личность записана у меня в
аакре. Просто для того, чтобы подонка можно было еще раз убить.

   – Бывало и похуже. Гораздо хуже, и не только с тобой. Все. Попсиховала и хватит. Истерика закончена.
   – Да нет, продолжай. У тебя неплохо получается.

Серебристые пальцы сочувствующе сжимают мои руки, глаза затуманенного льда полны боли и понимания.
   – Антея…
   Ни одной ночи я не проведу, жалея бедную себя. И никому другому не позволю.
   – Анитти…
   Если она еще раз скажет это имя таким тоном, я ее ударю.

  Встать. Выпрямиться. Нет, не шататься, не падать, выпрямиться. Стой прямо, Антея, мать твою!

Когда она наконец приходит в себя и начинает замечать окружающее, я беспомощно лежу на полу, подмятая более
сильной противницей и лишенная возможности пошевелить даже пальцем. Кто бы мог подумать, что в постоянно
изменяющемся теле вене можно найти точки, так эффективно парализующие зазевавшуюся жертву. Век живи, век
учись. Меланхолично размышляю над перспективой быть выпитой досуха и над биологическим значением инстинкта
самосохранения. В смысле о значении этого самого инстинкта для окружающих, имевших несчастье околачиваться
поблизости от желающей выжить особи. Печальные получаются выводы.

Теперь многострадальный диванчик оккупирует уже вторая ослабевшая эль-ин. Этот предмет обстановки надо будет
взять с собой на Эль-онн как традиционное место для вынянчивания раненых.

   Поспешно хватаю мечущийся среди стен сен-образ. Тот самый, созданный, когда Ллигирллин хлюпала моей кровью,
отдавшись на волю древних инстинктов. Конечно, при всей своей чувствительности человек не сможет по-настоящему
оценить иронию этого философского шедевра, но рисковать мне не хочется.

Зло. Гормоны – это зло. Я ведь уже говорила?

   – Миледи Антея, леди Поющая, что здесь произошло?
   – Ничего! – Это мы с ней отвечаем хором. Потрясающее для эль-ин единодушие.

Он что, собирается морить меня голодом, пока не получит ответы на все свои дурацкие вопросы? Ауте, а я-то
думала, что Лаара была тут единственной обладающей нездоровым пристрастием к пыткам!

   Чувствую, как в моем горле рождается клокочущее рычание, больше подходящее кому-то большому, кровожадному
и покрытому мехом, чем изящной крылатой девушке. Зловещий звук наполняет помещение, вздымая волосы на затылке
у всех присутствующих. Включая и меня. Ошарашенно и чуть испуганно опускаю уши. Кажется, жесткие инстинкты
выживания не являются исключительной привилегией воинов.

холодного (ну, относительно холодного, учитывая всю возможную здесь магию) оружия

Ауте. Парочка уже выглядит как закадычные друзья. Только этого мне не хватало для полного счастья. С ними
и поодиночке-то не сладить…

   А послушать стоит. Коса нашла на камень. Аррек, само очарование и вежливость, пытается запутанными
маневрами узнать хоть что-нибудь. Но Ллигирллин, прошедшая тысячелетнюю школу выживания на Эль-они, с
непринужденным изяществом уклоняется от ответов на все вопросы. При этом оба со стороны кажутся расслабленными,
дружелюбными, болтающими о милых пустяках. Я бы в такой беседе выдала больше, чем знала. Ллигирллин только
окончательно запутала бедного парня.
   Прячу ухмылку за чашкой с горячим бульоном. Нет, я должна устроить этому самоуверенному типу встречу с
моим отчимом. Интересно будет посмотреть, как человек поведет себя с тем, кого просто нельзя загнать в угол.

Чародейство, причем самое примитивное: переструктурировать связи между атомами, заставляя материю принимать
нужную тебе форму. Всего лишь сконцентрировала газ, превращая его в изящную пиалу.

   – Антея-эль, как вы себя чувствуете? – Этот вопрос, похоже, стал у нас традиционным.

   Закрываю глаза, раздумывая, не прийти ли в бешенство. Надо бы, конечно, но… Но сейчас мне тепло, уютно
и безопасно. Интересно, он специально принес обед, надеясь избежать заслуженной головомойки? Не удивлюсь,
если так.

Ну да, желудок не должен править эль-ин, знаю, что дальше?

   – Великий Хаос, дарай-князь, можете оттаивать. Головомойка закончена.

   Создаю сен-образ, который можно интерпретировать как «Личины Ауте бесконечно удивительны». Ну, точнее,
это очень вежливая интерпретация.

Думаю, нужно нечто более серьезное, чем кровавая усобица, чтобы подпортить прическу Нефрит Зеленоокой.

   – Вы шутите? Да я в первые же пять минут приму какой-нибудь комплимент за оскорбление и устрою дуэль
прямо в светской гостиной!
   Судя по выражению лица князя, мысль о такой возможности посещала и его тоже Потрясающе. Если даже
безупречно вежливый Целитель каждые пять минут вызывает у меня желание хвататься за аакру…

Просто постарайтесь не демонстрировать открытой агрессии, это уже будет признано хорошими манерами.

Эль-ин тоже трепетно относятся к своим именам: обидно, когда тебя причисляют к другому биологическому виду
или вообще лишают статуса разумного.

  – На эту вашу пирушку ведь можно приносить оружие, не так ли?
   – Вообще-то нет… – Сен-образ, объявляющий, что я никуда не иду, вспыхивает у самых наших лиц. Ллигирллин
сказала свое веское слово.

Закона, запрещающего брать с собой на балы друзей, еще не придумали.

Подлинные, прочные эмоции у эль-ин так редки, что поневоле научишься их беречь и лелеять.

   Нет времени размышлять. Ты опять в цейтноте, девочка.

Лучшее средство для отдраивания крови – холодная вода в неограниченном количестве.

Через минуту я уже чистенькая, сухая, отглаженная и только что не упакованная.

Костюм, выдержанный в темно-коричневых тонах, создает впечатление классической сдержанности. Все равно, на
мой взгляд, слишком вычурно.

Итог: с посланником держать ухо востро.
   Разумное решение, очень разумное. А главное, насколько оригинально! Делаешь успехи, девочка!
   Не без труда запихиваю ехидный внутренний голосок обратно в подсознание. Поиронизировать можно будет позже.

   Сколько официоза! Еще бы чуть-чуть искренности для полноты картины.
   Застенчиво улыбаюсь на это почти искреннее заявление. Может быть, старый политикан не так уж плох. Назвал
меня прекрасной… Наглая лесть, конечно, но как приятно!

   Не без труда подавляю желание начать нетерпеливо подпрыгивать на месте. Беда эль-ин в том, что мы
совершенно не умеем играть, любая маска тут же превращается в настоящее лицо.

Делаю легкий поклон в адрес капитана, чтобы показать, что я все поняла и оценила. Только потом соображаю,
что все воины одинаково одеты и я вроде как не должна знать, кто здесь капитан. Ай, ладно. Пусть поломают
головы над очередной загадкой.

Я должна быть очаровательной, спокойной, собранной и доброжелательной. И не слишком пугающей. И не полной
дурой. Короче, своей полной противоположностью.

Ответ: по какой-то неведомой причине люди вполне готовы мириться с любыми чудищами, если те, во-первых,
загадочны, во-вторых, противоречивы, в-третьих, глубоко несчастны. Да, в-четвертых: могут исправиться, если
их кто-нибудь поймет и полюбит.

Когда все кончится, устрою себе недельную, нет, месячную спячку. Может, тогда прекращу падать при малейшей
нагрузке.

У оливулцев было трудное расовое детство. Началось все с того, что две огромные империи сцепились в каком-то
очередном и не слишком серьезном конфликте. Одна из сторон решила чуть смухлевать, поиграв с генетическим
кодом военнопленных. Доигралась. Пленные сбежали, вполне обоснованно возмущенные подобным обращением. Вот
тут началось самое интересное: их родная страна не желала иметь ничего общего с мутантами и чудовищами,
запрограммированными убивать все, что движется. Вполне понятное, конечно, желание, но зачем было пытаться
бедняг перебить? А эти не просто попытались, они еще умудрились дело провалить. Так несчастные предки
оливулцев обиделись на вторую сторону того старого конфликта. Чем все закончилось? Да понятно чем. Обе
империи вдруг оказались в рекордные сроки стерты в мелкую пыль, а на их месте жертвы научного прогресса
создали Оливул.

Низенькая худышка Нефрит могла бы раскидать десяток таких «воинов» и даже не вспотеть.

  Интересно, раз я теперь императрица Оливула, должна ли я заняться этим всерьез? Впрочем, я успешно
игнорировала и эти, и множество других, куда более важных обязанностей, так что еще один камень в неподъемном
грузе моей вины погоды не сделает.

Судя по всему, он уже изучил меня достаточно, чтобы понять, что вниз некую эль-ин придется тащить на аркане,
в то время как она будет вопить и отбиваться.

   Отношение оливулцев ко мне не поддается описанию. Можно начать с ужаса, замешанного на отвращении и жажде
мести, и плясать отсюда дальше. Не могу сказать, что совсем не разделяю подобной точки зрения на свою персону.

Проблема в том, что для эль-ин понятие «отвратительно» варьируется в зависимости от обстоятельств и
настроения.

Конклав, должно быть, уже все ногти изгрыз, гадая, куда же мы подевались. – Он добавляет к этому высказыванию
сен-образ, вызывающий у меня несколько истеричную усмешку. Конклав, грызущий в нетерпении ногти, вот на что
стоило бы посмотреть.

Высказывается в том смысле, что не ожидала увидеть его в живых и не знает, радоваться этому или исправить
сей досадный недосмотр.

общие положения «Хартии о Принятии», как они окрестили этого юридического монстра,

   Адрея прерывает мое блаженство сдержанным покашливанием. Недоуменно оглядываюсь, замечаю, как дараи
воровато отводят глаза. Ох, опять я устроила бесплатное шоу.

Ложь – мать дипломатии. Или дипломатия – мать всей лжи. Это уж как посмотреть.

Ну а я вроде как буду держать своего Риани под присмотром и не брошу его на произвол судьбы. Да, самообман
– великая сила.

В глазах дарая зажигается интерес, губы раздвигаются в знакомой мне мерзопакостной усмешке. Ауте, когда я
хотела свести этих двоих вместе, мне как-то не приходило в голову, что они могут найти общий язык!

  На лице у мамы появляется этакое усталое выражение «слышали – видели – знаем – надоело».

Я залезла в генетическую память, чтобы дать подробнейшее описание их предков вплоть до двенадцатого колена
и проследить, откуда в линии Тей и линии Ала могли взяться садистские наклонности. Я составила подробный
план, как проникнуть на несколько столетий назад и перерезать всех пращуров, дабы такое позорище никогда
не появлялось среди эль-ин.

Тело ощущается странно, то и дело кажется, что руки или ноги меняют свой размер и пластичность, какой-то
орган вдруг наливается огнем или становится зеленым (как, во имя Ауте, я могу видеть, какого цвета мой
желудок?)

Эль-ин не знают понятия «объективное время».

     Тигр, о тигр, светло горящий
     В глубине полночной чащи,
     Кто смел задумать огневой
     Соразмерный образ твой?

Никогда не знаешь, сколько всякого разного есть в твоем организме, пока оно не начинает вдруг пульсировать
колющей болью. Хоть анатомию изучай, честное слово.

На мне из одежды лишь заткнутая в волосы аакра, но я наблюдаю за ее усилиями хоть как-то соблюсти этикет
с благосклонной заинтересованностью.

   Все-таки не зря я столько времени находилась рядом с арр-Вуэйном. Кое-какие навыки в общении с
истеричными детьми удалось приобрести.

Ладно, если мне так уж хочется щекотать нервы присутствием большеротых чудовищ в собственной ванне, их
всегда туда можно поселить!

У эль-ин есть старая поговорка: «Мужчины никогда не взрослеют». Трудно повзрослеть, если всерьез думаешь,
что будешь жить вечно.

Дочь линии Тея в своем коронном утреннем настроении, разбегайтесь и падайте, кто не спрятался, я не виновата.

Это чистое безумие – держать рядом с собой маленький кусочек Ауте, наивно полагая, что возможно подчинить или
приручить нечто подобное. Но у эль-ин бо-ольшой опыт по части безумия.

Но факт остается фактом: все, что вене воспринимает, находится под ее относительным контролем. Слово же
«относительный» в применении к Ауте может принимать самые разнообразные значения.

Такого ударишь, как же. Потом он меня, конечно, воскресит. И извинится. Мамин консорт всегда потом извиняется
перед своими противниками. Потом.

Этакое чернокрылое напоминание, что самоутверждаться за счет других можно лишь до тех пор, пока тебе не
дадут сдачи.

Я позволю тебе избить себя чуть позже.

   Нет, то, что Древние умудряются проделывать со своим голосом, все-таки несравнимо с жалкими попытками
арров. Зимний еще не сказал ничего особенного, а я уже всей кожей ощущаю опрокинутое на наши головы ведро
помоев. Вот что такое «облить презрением».

сен-образ, нечто среднее между «О, я безмозглый идиот!!!» и «Антея, девочка, пожалуйста, успокойся».

Может, мужчины перед очередной инкарнацией проходят краткий курс «Как обращаться с падающей к твоим ногам
дамой»? С них станется.

С тем же успехом можно было бы сражаться с горой. Да нет, с горой проще, на ней бы хоть царапины остались,
а на этом все заживает едва ли не быстрее, чем я успеваю наносить удары. Сражаться с океаном – такая аналогия
будет точнее.

   Хранительница Эвруору уходит, и вместе с ней уходит целая эпоха. Эпоха безудержной радости, свободной
любви и кровавых поединков. Что же придет на смену этому странному времени?

Аррек всегда был потрясающе красив, но теперь в этой красоте появился какой-то неуловимо-чувственный,
будоражащий оттенок, помимо воли пробуждающий грешные мысли в любом существе женского пола, случившемся
рядом. Может, нам не стоило столь бездарно тратить недавнюю ночь на сон?

Ящерица, которой вроде как полагается быть нарисованной, благодарно изгибается, прикрывая веками сияющие
глазищи.

   Так, мне нужно отвлечься, причем срочно, иначе все жизненно важные проблемы окажутся отосланными куда
подальше, а наследница клана Дернул отправится справлять медовый месяц. Старая, как небо, истина: хочешь
избавиться от женщины, подари ей нового мужа. Эффект потрясающий, проверено поколениями эль-ин.

   Устало возвожу глаза и уши к потолку. Опять. Невероятно. Эти трое вот уже столетие как представляют собой
единое целое, и им до сих пор не надоело устраивать сцены по любому возможному поводу. Или без повода. Причем
все на полном серьезе, мужчины на самом деле дико ревнуют, Даратея и правда мучается, разрываясь между ними.
Нет, наверно, есть что-то ужасающе скучное в бесконечной жизни, вот они и ищут развлечений такими…
экстравагантными способами.

Тогда я закатила грандиознейшую из истерик прямо здесь, в этом зале, проклиная всех оптом и в розницу,
отказываясь от своего клана, своего народа, от себя… В общем, тогда я была не слишком увлечена наблюдениями.

Нет, наверно, это какая-то сугубо человеческая реакция: когда тебя что-то потрясает, резко ударяйся в
сторону от дела.

   – У меня просто колени дрожат от страха.
   – Очень умно со стороны ваших коленей.

Тогда вмешался Раниэль-Атеро и выложил весь расклад Матери клана. Не думаю, впрочем, что даже он мог
предсказать ее реакцию. С тех пор одна из основных целей в жизни Дейдрека – всячески избегать королевы
Изменяющихся. Вряд ли бедняга переживет еще одну встречу с ней.

   Ответов множество, как множество значений у его вопроса, но я игнорирую их все:
   – Говорят, что время года получило название от его имени, а не наоборот.

Да здравствует индивидуальность! Коллективный разум, шагом марш в подсознание.

Ауте – мать парадоксов, но этот – шедевр даже для нее.

Тьма, окутавшая весь Зал Совета, – это уже слишком. Мама иногда увлекается.

   При всех ее многочисленных достоинствах в дипломатичности маму никто и никогда не обвинял.

   Губы Даратеи искривляет… улыбка. Ауте, если когда-нибудь она будет так мне улыбаться, окажи милость:
пошли дочери своей быструю и безболезненную смерть.

Не надо так цепляться за рукоять меча, ты же сейчас Рассекающему шею свернешь!

Ауте, а я-то думала, что умею бить своими эмоциями по окружающим что твоей дубинкой. Да, девочка, до мамочки
тебе еще расти и расти. Кстати о мамочке…

тычок в сторону Нуору-тор. Если мама говорит, что отказывается признавать за дочерью Эвы ее имя, она это
всерьез и надолго.

   В воздухе начинается какая-то фантасмогория, свет сходит с ума, физические законы делают что им вздумается,
пока наконец кому-то из Древних не надоедает приспосабливаться к диким вывертам гравитации и они не принимают
серьезные меры.

Ты можешь даже наказать весь свой народ, допустивший подобное. Родителей, не сумевших скрутить тебя по рукам
и ногам. Меня, просто за компанию, да и вообще в чисто профилактических мерах, оно вредно не будет…

Я знаю, когда нужно беспрекословно подчиниться, не путаясь под ногами у специалиста по хреновым ситуациям.

Ах, мне уже почти жаль бедных людей. Бедные-бедные разумные творения, понимают ли они, с кем связались?

Этакий довесок к рангу Хранительницы, дубинка, подкрепляющая некоторые не самые популярные приказы. Не могу
удержаться от усмешки. Кажется, я теперь до конца жизни обречена использовать человеческие термины, говоря
о политике.

   От ударной звуковой волны стены чуть дрогнули, но, приученные к подобным вспышкам, тут же встают на место.
За исключением, правда, того места, напротив которого сидит мама. Умные стены. Находиться рядом с разъяренной
Даратеей – не самое полезное для здоровья занятие.

Даже люди не смогли бы напихать столько оскорблений в один маленький листочек бумаги случайно!

   За три месяца такой работенки ловлю себя на том, что мечтаю провалиться куда-нибудь за пределы Ойкумены,
и чтоб побольше монстров, свихнувшихся Вероятностей и ухмыляющихся дарай-князей.
   Мечты, мечты…

Что, должна признать, делает мою жизнь гораздо проще.
   Думаете, я Зимнему благодарна?
   Не в этой жизни.

   Я его терпеть не могу.
   Я терпеть не могу все, что он говорит.
   Я терпеть не могу дурацкие меры безопасности, которыми он меня опутал.
   Я терпеть не могу, что он всегда прав.
   Я его не-на-ви-жу.
   Другими словами, я бешено ревную к нему Лейруору.

Она, наверно, была бы безупречна… если бы только оставила бесконечные попытки соблазнить моего мужа.

Не знаю, как это получалось, но при встрече с Арреком они так бесились, что почти забывали обо всех
обвинениях. И, что удивляет меня больше всего, это сработало. Его приняли как эль-ин, как равного. На
дух не переносили, но уважали. Поди пойми.

Нам нужен кто-то, кто сможет заняться их, как вы выразились, «дрессировкой». Постоянный дипломатический
представитель. В Эйхарроне. Опытный, сильный, достаточно хладнокровный, чтобы выносить этих… sapiens. Так…
Кого я ненавижу достаточно сильно?
   Мысль еще только мелькает где-то на краю сознания, а уши уже осторожно скашиваются в сторону ничего не
подозревающего Зимнего.
   Гробовое молчание. Открываю глаза и обнаруживаю, что стала центром всеобщего пристального внимания.
Впервые в жизни вижу в глазах лидера Атакующих искренний ужас.
   Месть сладка.
   Мама прочищает горло. Сейчас поддержит мое предложение.
   – Антея, доченька, ты здорова?
   Ахм.
   Ну что ж, если ты не можешь сама отстоять свое мнение, значит, мнение того не стоит.

Кроме того… – о, как мне хочется это сказать, – …инициатива наказуема!
   Какая же я стерва!

   На губах человека появляется нехорошая такая улыбочка. Перепалками с Даратеей он откровенно наслаждался,
как, впрочем, и сама мама. С другой стороны, ей уже много лет никто не осмеливался открыто сказать «нет», и
она, кажется, отвыкла от этого непередаваемого ощущения.

   Аррек явно удивлен и сбит с толку, но ничем этого не показывает.
   Вииала в задних рядах покатывается от хохота.
   И такое многозначительное рычание…
   Может ли этот день стать еще хуже?
   Ауте, милая, будем считать, что я этого не думала.

   – Аут-те!
   – Согласен.

2

   Представьте себе Императрицу межзвездной империи, тайком пробирающуюся в собственные владения, чтобы
спланировать свою смерть.
   Представили? Ну и воображение у вас, господа…
   Не смогли? Значит, никогда не были знакомы с эль-ин.

Кесрит высокомерно проигнорировала двери и лестницы, влетев на Авелскую Базу Эйхаррона прямо через окно.
Лучше не спрашивайте, что стало с теоретически непроницаемым стеклом!

Но «Не сможет выкинуть чего-нибудь, чего мы уже не видели»? О, он так ошибается!

Он не без оснований считал, что за какую-то неделю эта серокрылая девчонка превратила его до того безупречно
работающую базу в сумасшедший дом. Кесрит была с дараем полностью согласна. И очень собой гордилась.

– Друзья мои, если вы считаете, что спятивший эльф – достаточная причина, чтобы сорвать график, то вы
глубоко не правы.

И, погружаясь в беспамятство, Кесрит еще успела смутно осознать, что извиниться перед Ярдоком у нее сегодня,
наверно, не получится.
В конце концов, во всем, что ни посылает нам Ауте, должны быть и свои положительные стороны!

Если бы еще этот клинический идиотизм пореже соседствовал с редкой гениальностью и железными мускулами…
а также технологиями, позволяющими растереть среднестатистического эль-ин в мелкую-мелкую пыль.

А эль-ин в скверном расположении духа – это не то явление, с которым стоит встречаться без скафандра
усиленной защиты.

Чары пришли на зов всплеском серого тумана. Крылья выгнулись, охватили тело плотным плащом… и застыли,
уплотнившись в твердую скорлупу боевой брони. Тяжелой. С кивралитовым напылением. На бедрах вдруг налился
тяжестью пояс с двумя дезинтеграторами. К ногам оказались пристегнуты лазерный меч, набор плазматических
гранат, набор нейтронных гранат, набор обойм с различными начинками, нейробластер, просто бластер, пульсатор
и что-то еще, в чьем названии Кесрит не была до конца уверена, но совершенно точно знала, что если этим
зашвырнуть в толпу врагов, то ноги потом уносить надо в темпе. На груди крест-накрест шли ремни еще с одним
набором зарядов и метательных гранат, на этот раз импульсных. А на талии аккуратно пристроились две маленькие
темпоральные бомбы. На ее руках… Вы действительно хотите узнать, что оказалось пристегнуто к ее рукам?

Ладно, миномет – это, быть может, уже слишком, но они действительно начали первыми!

Но если бы эль-ин все невероятные идеи отвергали как изначальный бред, средняя продолжительность жизни в
кланах значительно бы уменьшилась.

Дальше, по теории, следовало искать значение этих символов и отгадывать, что там мне пыталось сообщить мое
подсознание. Как будто, вздумай оно мне что-нибудь сообщить, я бы и так не услышала.

– Нападения, террористические акты, вандализм, оскорбления, похищения.
– Что, все одновременно?

– Леди Регент, благодарю за лестное мнение. – Тот факт, что она без спроса прочитала его в моем разуме,
конечно, в комментариях не нуждался.

Учитывая количество придурков на душу населения, эль-ин, вздумай они объявлять войну всякий раз, когда
кто-нибудь вдруг не сходился во мнении с представителем другого народа, давным-давно бы вымерли.

Я чуть пошевелила окоченевшими пальцами, попыталась сморгнуть иней с ресниц. «Зимний», чтоб его. Понятно,
почему время года назвали в его честь! Неужели так сложно ну хоть немного контролировать свою недюжинную
силушку?

Тем временем совращение компьютерной программы шло полным ходом. Кесрит льстила и раздавала авансы.
Полуразумное сборище битов и байтов отнекивалось, судорожно прикрываясь инструкциями и требуя коды доступа.
Как девственница, пытающаяся натянуть простыню до подбородка. И с тем же примерно успехом.

Прошу любить и жаловать – передвижная база класса «Вулканос-VI», в просторечье и военных кругах более
известного как «Пришел, увидел, извинился…».

Положение «обнаглевшая летучая мышь» сменилось положением «не менее обнаглевшая ползущая по потолку муха».

Высшее искусство стратегии – заставить противника биться с самим собой.

Мой народ обладает ну просто феноменальной способностью выпадать из общего строя и разбредаться в разные
стороны.

Конечно, вполне возможно, что придется спасать не хрупких эльфиек от злобных похитителей, а скорее несчастных
дураков от рассвирепевших эль-ин. Не совсем то, ради чего мы затеяли эту экспедицию, но приятно спасти хоть
кого-нибудь!

Говорят, у людей появилась поговорка, прочно связывающая появление в окрестностях эльфов и статистику ранних
инфарктов. С чего бы это?

Судя по одежде, он был крупной шишкой в Великом Халифате (за последние несколько лет я чуть лучше стала
разбираться в геополитике Ойкумены). Судя по поведению – ручная собачонка разгневанной пророчицы.

Рассудительный мой! Наверняка на запястье синяки останутся, радость моя железнолапая…

Может, это профессиональное заболевание такое? Армиягенная идиотия.

Нефрит Зеленоокая пожелала нас сопровождать. Для чего была приведена куча разумных, логически и политически
обоснованных доводов, слившихся для меня в одну общую кучу под названием «чушь невероятная».

По сравнению с Эль-онн это место выгодно отличалось и тем, что лило исключительно сверху, а не со всех сторон
одновременно (особенно раздражает, когда поливать начинает снизу).

Ночь. Дождь. «Лошадь»! Муж. Муж. Муж.
Список неприятностей удлинялся, переходя в бесконечность.

Ну что ж, когда не срабатывает разум… А когда он, скажите на милость, у меня срабатывал? В общем, остается
универсальная палочка-выручалочка интуиции.

Пятнадцать минут. Он успел пробыть здесь всего пятнадцать минут.
А я-то думала, что умею ввергнуть в хаос все что угодно, причем в самые сжатые сроки.

– Тогда, во имя Бездны, малыш, вытащи голову из задницы и начинай думать!

Трудно ориентироваться в разговоре, когда собеседник меняет твой статус и позицию едва ли не после каждой фразы.

– Ненавижу, когда ты прав.
– О, моя леди, неужели вы меня всегда ненавидите?

Поразительно, как Аррек одним своим видом умудряется выбивать людей из колеи, впихивая их в нужные ему паттерны
поведения. Вот и сейчас: когда это ночной арест успел превратиться в «приглашение для аудиенции»?

«Семейный разговор по-халиссийски. Имеет место быть не чаще раза в столетие. При закрытых дверях, высланных из
замка слугах и задернутых шторах. Но главное – все стороны обращаются друг к другу исключительно на „вы“.»

В Лаэссе считают здешние места вассалитетом и даже умудряются собирать какие-то виртуальные налоги. А горцы за
предположение, что они кому-то там подчиняются, вполне могут перерезать вам глотку. Кажется, такое положение
всех устраивает.

Но для того чтобы повелевать, думать отнюдь не обязательно.

Поднять шум и посмотреть, что будет. Не то чтобы оригинально, но срабатывает. Особенно в мастерском исполнении
– а другого Аррек бы себе не позволил.

Чувствуется долгая школа партизанских войн – наши любимые оливулцы до такого уровня поднимутся разве что через
пару поколений.
– Не поднимутся, – буркнула я, – так им и дали добрую сотню лет продолжать эту развлекуху с терактами. Либо
ассимилируются как миленькие, либо получат свою дурацкую независимость и будут думать, на кой она им была нужна.

– Обещаю вам, о муж мой. Если когда-нибудь я и решу удрать от вас, то уж никак не с опьяневшим от собственных
гормонов вервольфом-подростком.

То есть надо спрыгнуть с обрыва и гадать, откроются для тебя врата или тебя размажет по скалам. Человеческие
колдуны – такие душки. Их чувство юмора иногда просто не поддается осмыслению.

Сергей меланхолично проверял собственный арсенал. Как он под скромным средневековым камзолом умудрился
протащить настоящий плазмотрон?

– Ловушка будет?
– Разумеется, будет. Зря мы, что ли, столько дней ее старательно организовывали?

Шатало обоих, так что зрелище, должно быть, было то еще. Команда инвалидов.

Учитывая бешеную скорость и несколько агрессивный настрой, не врезаться ни во что более-менее плотное мне
помогла лишь чистая удача. Хотя стены, кажется, шарахались пару раз в стороны, освобождая место окончательно
съехавшей с катушек владычице. Мудро с их стороны.

Учитель мог бы мне приказать перерезать кому-нибудь горло, и единственный вопрос был бы: «Аакрой или другим
оружием?»

Любовно-семейные отношения в кланах эль-ин. Что может вернее свести с ума?

А если Раниэль-Атеро действует так, словно вы сделаны из хрусталя, то следует готовиться к тому, что вас скоро
разобьют. На много-много хрустальных кусочков.

Лет двадцать. Может, двадцать пять. Совсем чуть-чуть.

Пока любимые подданные не устраивают светопреставление дома, со всем остальным справиться особого труда не
составит. Как говорит Аррек: «Все познается в сравнении».

– Антея, деточка, единственное, что подходит под определение «невежливо», – это когда две дамы берут себе в
консорты одного и того же мужчину, не составив при этом между собой предварительной договоренности! Все
остальное вполне допустимо.

Вииала попыталась было повернуться в его сторону, что было мной резко пресечено. Нет, все-таки в этих косах
есть и положительные моменты. Чего только не начнешь ценить с моими родственничками!

Ну что ж. По крайней мере, теперь я точно знаю, что клыки и рычание среднестатистической лошади не полагаются.

Мне говорили, что я «не смогла бы попасть мечом даже по блохе, вздумавшей вспрыгнуть тебе на нос». (Наглая ложь,
между прочим! Удивительно, как стимулирует угроза быть искусанной какой-нибудь маленькой дрянью!)

Много можно сказать об Ауте и ее воплощениях, но вот в чем никто никогда не обвинял Вечную Леди, так это в
постоянстве.

Л'Рис, невероятным образом умудряясь сочетать расцветку бойцового петуха и полную незаметность, беззвучной
тенью метнулся к ближайшей стене, скрылся в какой-то щели.

потрясенное выражение человека, закинувшего крючок на акулу и выловившего вооруженную тяжелым минометом русалку.

Пещера. Ну и бардак мы тут учинили со своим аварийным приземлением! И как, как, во имя Вечности, умудрились
выжить? Половина сталактитов совместно со сталагмитами были начисто снесены, правая стена выглядела
подозрительно свежепроломленной, пол, засыпанный камнями, в одном месте казался настолько прилизанным, что
у меня зародилось подозрение: а не «спрямлял» ли его Нэшши там, где мы должны были прокатиться?

– Армия – это школа жизни, о моя торра. Но лучше быть неграмотным.

Просто классическое учебное пособие для новичков на тему «Как разбить превосходящего, но невероятно тупого
противника»!

Подумать только мы смогли организовать все это за какие-то сутки. Я иногда сама себя боюсь, честное слово…

Кошмар любого физика, носящий скромное и абстрактное наименование «аномалия», наконец не выдержал такого с
собой обращения и взбрыкнул всеми своими двенадцатью измерениями.

Имперцы считали некоторые свои особые корабли (как и многое другое) полноправными гражданами.

(Только, пожалуйста, не стоит поминать Конвенцию об Ограничении Направленных Мутаций и Оливулскую империю
в одном предложении!)

Я смотрела на все это и убеждала собственную челюсть, что сейчас отнюдь не самое подходящее время для того,
чтобы изумленно отвалиться.

Ауте, похоже, я как то самое пресловутое оружие массового уничтожения. Не приближаться, опасно! Зашибет
и не заметит!

Мои дела постепенно приходили в норму. Испортив все, что можно было испортить, запутав все оставшееся до
состояния полной путаницы, я удалилась, оставив профессионалов искать выход из всей этой ситуации.
Профессионалы не подкачали.

Брать меч с собой в собственную ванну – это уже верх паранойи. Но, с другой стороны, эта конкретная ванна
известна именно тем, что из нее периодически вылезает всякое разное… интересное.

Богиня Вероятности и Изменчивости, Леди Бесконечность, Леди Непостоянство, Владычица Случая, Выдающаяся стерва.

Да-Виней-а'Чуэль – последний город давно исчезнувшего народа (понимайте это как знаете, больше о нем все равно
ничего неизвестно). Согласно авторитетнейшему мнению, не существует и никогда не существовал.

3

   – Если гора не идет к Матери клана, – пробормотала я себе под нос, – то это феноменально глупая гора!

Пара несовершеннолетних имбецилов, вооруженных высшей магией, – что может быть чудеснее?

   Бедное наше выживание. Аррек и Зимний, запертые в одной… гм, бездне – это рецепт такой свары, что лучше
бы всем невинным душам отсюда убраться. И поскорее.

   Если ты идиот, то это неизлечимо.
   Если же вас тут два идиота…